Только я спустила ноги на пол, как открылась дверь и в домик вошел обнаженный по пояс Уильям. В руках мужчина держал полотенце, мокрые волосы топорщились, а на животе влажно поблескивали кубики пресса.

– Проснулась? – спросил он (не живот, само собой, а Уильям).

– Сколько я проспала? – уточнила я, не сводя жадного взгляда с мужского пресса. Конечно, не стоило так откровенно таращиться на красивое подтянутое тело, но я всерьез раздумывала, как бы его лизнуть.

– Сутки. Магия восстановилась?

Я машинально щелкнула пальцами, проверяя силы, но вспышка блеснула очень слабенькая, почти прозрачная.

– Скорее всего, к завтрашнему дню приду в норму. Как вы объяснили мое исчезновение?

– Сказали, что Барнс уехал, а ты расстроилась и решила сбежать перед свадьбой. Официально сейчас мы с Картером тебя разыскиваем.

Вдруг тело, в смысле, Уильям стал ко мне приближаться. Я наблюдала как завороженная. Вот все шесть кубиков оказались в опасной близости к моим губам, можно было разглядеть каждую капельку воды, и даже мурашки, побежавшие от моего дыхания. Только я собралась высунуть язык, чтобы лизнуть гладкую кожу, как Уильям опустился на корточки. Вместо пресса передо мной появилось небритое лицо с пронзительно-синими глазами.

– Не знаю, как у ведьм, а у людей принято смотреть собеседнику в глаза, а не на пупок.

– Вообще, я смотрела на кубики. Шесть крепких кубиков. Твой пресс будит во мне черную ведьму. Уверена, что колдовская сила вернется быстрее, если ты не станешь одеваться.

Губы мужчины дернулись в ироничной улыбке. Вдруг мне на лоб без особого пиетета плюхнулась большая ладонь, закрывшая глаза.

– Лихорадка ушла, – резюмировал Уильям, убирая руку.

Он поднялся и схватил со стула рубашку. У мужчины были широкие плечи, узкая талия, а штаны почти неприлично низко болтались на бедрах. Я поймала себя на том, что плотоядно облизнулась. Да и жар, кажется, начинал возвращаться.

– По-моему, мне следует охладиться… – сказала я хрипловато, с придыханием, как истинная блудница. Впрочем, как ни больно это было признавать, в очках с тяжелой оправой и в натянутых до подмышек старушечьих панталонах в сердечко я представляла собой пародию на блудницу.

– Проводить тебя к реке? – оглянулся через плечо Уильям.

– К слову, а где мы?

– В Кросфильде, в охотничьем домике. Картер завез вещи и остановился в городе.

– И у меня еще один вопрос.

– Какой?

– Почему, темная Богиня дери мою прабабку, ты все время наряжаешь меня в эти чудовищные панталоны?

У Брента озадаченно изогнулись брови.

– А разве это не спальный… кхм… мешок?

– Нет! По мнению моей прабабки, это сексуальное нижнее белье! – рявкнула я.

– У твоей прабабки странное чувство юмора.

Я посчитала излишним говорить о том, что моя прабабка Нортон была натуральной ведьмой, напрочь испортившей личную жизнь своей старшей правнучке! Рассердившись и на Уильяма, и на прабабку, я попыталась резко встать, но тут же завалилась обратно на кровать, неуклюже задрав ноги в проклятущих портках.

– Кто же вскакивает с кровати, проспав целые сутки? – пожурил меня Уильям, помогая вернуть вертикальное положение.

Кроме мужской одежды, растоптанных домашних туфель Уильяма и панталон в сердечко, других вещей Картер, заглядывавший утром, не привез. Могу поклясться, что он понятия не имел о том, что прихватил «сексуальный» подарочек прабабки Нортон, преследовавший меня, как не преследовал жертву иной маньяк. Одного не понимала, если уж он пытался втихомолку взять смену белья и для меня, почему не прихватил сорочку?!

Натягивать черное плотное платье было невмоготу, оделась в мужскую рубашку, из-под которой высовывались игривые воланы. С нелепым нарядом туфли на каблуках выглядели совсем смехотворно, поэтому обула домашние туфли, больше походившие на ласты. Стоило отдать должное Уильяму, он даже бровью не повел, когда я, в прямом смысле теряя тапки, вышла из домика.

Черная ведьма без черной магии лесных жителей совершенно не пугала. Вокруг жужжало, шелестело и звенело от птичьей разноголосицы. И только сверху недобро таращилась большая ворона, перелетавшая с дерева на дерево. Казалось, что за нами наблюдала бабка Примроуз, и, от греха подальше, о встрече с Барнсом я рассказывала почти шепотом, будто у меня неожиданно исчез голос. Услышав о яде, Уильям вдруг пришел в ярость:

– Как ты вообще додумалась поехать одна?!

– Но я же черная ведьма… – опешила я.

– Это не отменяет того, что ты молоденькая, хорошенькая девушка!

– Ну, про хорошенькую ты, конечно, загнул. Да и молоденькой меня назовет только подслеповатый старик.

– В отличие от тебя, я плохим зрением не страдаю, – проворчал Уильям.

– Я всегда могу за себя постоять.

– Не заметил!

– Ну, почти всегда могу за себя постоять…

Выразительный взгляд мужчины заставил меня примолкнуть. Сверху громко прокаркала ворона, как будто издеваясь над тем, что меня переспорили.

Речушка оказалась узкой, с каменистым берегом. Поперек поток пересекала запруда из гладких больших валунов, замедляющая стремительное течение. Вода блестела в лучах заходящего солнца.

– Перейдем к пляжу, – не то предложил, не то объявил Уильям, указывая на узкую песчаную полоску на другой стороне.

Прижимая к груди домашние туфли, я осторожно перепрыгивала с камня на камень, как легкая лань. Могла поспорить, что Брит захлебнулась бы завистью из-за моей грации! Уильям, закатавший по колено штаны, тоже вышагивал с видом заправского любителя пикников (или как там назывался шабаш на свежем воздухе). Не знаю, чего уж ему, атлету на выгуле, попало под голую пятку, но он вдруг остановился, а я все той же грациозной ланью впечаталась в его спину.

– Проклятье! – рявкнул он.

– Ой! – согласилась я, пытаясь подхватить скособоченные очки, но к оправе точно приделали крылья.

Очки выскользнули из рук, булькнули в воду и медленно пошли ко дну. Мир у меня перед глазами превратился в туманную размазню.

– Мои очки! Уильям, я потеряла свои очки! – испуганно залепетала я и, стараясь сохранить равновесие, схватилась за то, что расплывалось перед глазами темным пятном. – За что я держусь?

Он молчал, как шпион на допросе. Вдруг стало ясно, что мужчина согнулся пополам и упирался ладонями в лежащий впереди камень, а я тискала выступающую часть его тела, вполне себе крепкую. И это была не голова.

– Извини! – Резко убрала руки, поскользнулась и с визгом кувырнулась следом за очками.

Казалось, что у переправы было мелководье, но я ушла под воду с головой и, не почувствовав дна, в панике забарахталась. К слову, плавала я как топор, едва попадала на глубину, как неизбежно тонула. Тут меня обхватили сильные руки и вытащили на поверхность. Не видя ничего вокруг, я жадно глотала воздух, цеплялась за шею Уильяма, а потом, как испуганный котенок, вскарабкалась по его телу к камням.